Еще один фанфик.

[truenoar]

Много-много рассуждений, порожденных когда-то пересмотром Нуара с профкомментариями в сабах; поток сознания; альтернативное прочтение имени героини; латиница и цитаты. Фем фрагментарен и неубедителен, но на юри.теинон этот фик, как и предыдущий, с Альтеной, размещен.
Вроде насчет всего предупредила.

Название: Две как одна
Автор:  Laora
Фандом: Noir
Дисклеймер: не мое, а жаль
Пейринг: Кирика/Мирей
Рейтинг: PG
Жанр: angst
Размер: mini
Предупреждения: POV Кирики
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: мысли Кирики в восемнадцатой серии, после разлуки с Мирей

Нуар.
Что это на самом деле? И кто я? Есть ли у меня имя?
Судьбоносное имя из глубины веков.
Не знаю. Я потеряла себя. Я – особенная? Я – Нуар?
Это – все, что помню.
Я несу смерть. Убийство – мой хлеб насущный; я могу убивать с такой легкостью... Как ангел смерти. Почему это не страшит меня?
В мире хватает убийц. Их много. Может, даже слишком – хотя я никогда не думала об этом.
Но Нуар... нечто особое. Нуар – имя для двоих, не таких, как все. Воплощения высшей справедливости. Даже среди убийц Нуар – как волки среди овец. Избранные. Девушки-куклы, в которых вдохнул жизнь мастер, также известный как Преподобная Мать Альтена. За ее спиной стоят Солдаты – и сама древность. Их порождение, божество, которому они поклоняются, инструмент, исполняющий их волю – это Нуар.
А Нуар – это я.
Или?
Я не хочу быть. Ни избранной. Ни особенной. Ни убийцей.
Le Grand Retour. Великое Возращение, вот к чему стремятся Солдаты – но зачем?
Обыкновенная. Такая, как все.
Я никогда не была такой – хотя отчаянно стремилась к этому. Живое оружие, функция, бесстрастный наблюдатель, молчаливый судия, а внутри – боль и пустота. И Тьма вокруг меня – моя Тьма.
Нет. Тьма во мне. Нуар.
Две девы, что несут погибель.
Она научила меня наслаждаться жизнью, открыла мне простые радости бытия. До нашей встречи я не знала себя, не знала, каким может быть мир вокруг. Мне было зябко и одиноко; мне было все равно. Я не дорожила никем и ничем.
Собой – в том числе.
Но пришла она – и все изменилось. Она стала тем, чего мне так не хватало; я дополнила ее и продолжилась в ней. Без нее...
Она страдает. Я не могу понять ее горя. И вообще многого не могу понять.
Боль? Нет. Отчаяние? Нет. Просто пустота. Моя Тьма. Она вернулась. Как раньше. Давным-давно... Мы уже были когда-то.
«Make a pilgrimage for the Past, with me».
Нет нужды говорить – мы понимаем друг друга без слов. Мы – вместе; каждая стала смыслом и опорой для другой.
Она страдает. Почему? Мы можем быть только тем, кем являемся. Ни больше. Ни меньше. Ведь мы с ней...
Тьма во мне – моя сила. Моя слабость. Ее сила – в другом. И в другом проявляется ее отвага. Она – не оружие, родившееся среди раскаленного металла, как я, знавшее лишь жар и холод; она росла в любви и красоте, она сама – их воплощение. Такая живая... настоящая. Светлая.
«Я открою дверь в прошлое. Своими собственными руками».
Тёмные длани их подобно щиту хранят покой невинных младенцев.
Оружие, нацеленное друг на друга – угроза, потому что мы – противоположности, мы не можем не вступать в противодействие; перед нами изначально стоят разные задачи.
Оружие, нацеленное друг на друга – то, что объединяет нас. Часть ритуала, доказывающего: мы – одно целое, составленное из двух идеально подходящих, таких одиноких по отдельности половинок.
Для нас нет могилы, но какое это имеет значение?
Никакого. Ведь это путь, который она выбрала. Мне выбирать не пришлось. Я не знала о существовании выбора, не думала об этом – пока не повстречала ее.
Наша встреча моим выбором не была. И ее – тоже.
«Нас с тобой связывает незримая нить, и нить эта окрашена черным. Чернее ночи... Чернее даже самой Тьмы».
Возможно, нить оборвется, если меня не станет? И она будет свободна? А я, наконец, полностью дам волю своей Тьме.
Даже если я не хочу этого – кто станет меня спрашивать?
Я – Нуар. Что-то, что не определяется. Никак.
Рельсы, уходящие вдаль, те самые параллельные, которые когда-то и где-то пересекутся – одна из них уже проложена до конца, вторая – нет. Хотя строительного материала хватает.
«Нельзя всегда быть вместе».
Чего я хочу на самом деле? И хочу ли знать это?
«Мирей...»
Люди среди людей.
Нуар – тысячелетний мрак Европы.
«Я не собираюсь судить таких, как вы».
И впрямь, кто осмелится осудить нас? Это мы выносим приговор, гласящий: Смерть, и черны наши руки. Мы – совершенное правосудие, я и она, хотя я никогда не думала так.
Я не боюсь умереть. Она не боится жить – для этого нужно куда больше мужества.
«В мире не существует таких понятий, как друзья и враги».
Что сильнее? Наша дружба? Наша вражда?
Она велела мне уходить, и я ушла. Но настоящая я навсегда останусь с ней. Та «я», которая возникла благодаря ей. Та, которая знала, как создавать – не только как разрушать.
Хотя разрушать у меня всегда получалось лучше – в отличие от нее.
Любовь среди любви.
Не знай я, что такое любовь, никогда не смогла бы стать вестницей ненависти... и самой смерти. Ненависть разрушает. Сжигает заживо, комкает, как лист бумаги в кулаке. От ненависти люди покрываются морщинами, как этот лист – яростные складки на лбу, опущенные уголки рта, губы, тонкие, как шрам, морщинки вокруг покрасневших, воспаленных глаз... Ненависть оставляет на людях свои следы, метит их, клеймит, ставит свое тавро – и смыть его уже нельзя. Это – навсегда. Можно разгладить листик, можно придавить чем-то тяжелым и выровнять, можно, в конце концов, воспользоваться утюгом – но смятый однажды лист уже никогда не будет таким, как прежде.
Многие не понимают этого. Они лелеют ненависть в себе, взращивают, ежедневно поливая, чтобы росток ее быстрее взошел и разросся, окреп, превратился в настоящее дерево, крепкое, узловатое – но кривое, болезненно скрюченное, будто старая ведьма.
Чтобы стать Нуар, ненависти недостаточно, ибо не она есть истинная Тьма. Ненависть не может спасти; наше настоящее призвание – защищать. Поддерживать равновесие в мире. Мы – лишь проводники. Те, кто хранит в себе Тьму всего мира – и может освобождать ее.
Ненависть? Нуар не знает, что это. Нуар не знает эмоций. Нуар – это ожившая машина для убийства; четырехрукая, четырехногая – как паук; четырехглазая и двухголовая. У Нуара нет слабостей и уязвимых мест...
Так ли?
Нуар – это люди.
А люди не могут жить без любви.
Среди платьев в ее шкафу висит плащ. Она – Клоэ, Kuroe, Беспристрастный Палач; деяния ее неотвратимы. Она зовет себя истинным Нуаром.
Но Kuroe – не Noir.
Грех среди греха.
Такие, как Клоэ... моя Kuroe – почти Noir, я чувствую ее острее, чем ту, которая велела мне уйти... в них есть ненависть, верно. Однако моя Тьма – глубже во сто крат; у меня – два лица.
Истинную ненависть способен познать лишь тот, кто познал истинную любовь. Это так же верно, как то, что ненавидеть – разрушать – причинять боль в полной мере не может тот, кто не испытал настоящей боли...
Клоэ не знает ничего о любви. Она путает с этим чувством другие.
Моя Клоэ – как ее Сильвана. Прекрасная и жестокая. Не сумевшая устоять перед напором мира, прогнувшаяся, а потому потерявшая... что-то.
«Местью нельзя ничего решить. Она лишь порождает другую месть, образовывая порочный круг».
Только истинный Нуар умеет оставаться собой. И истинный Нуар – это мы с ней. Не с Клоэ. Может, даже более истинный, чем планировали Солдаты... и Альтена, женщина, делающая записи в Истории, передвигающая фигуры на доске в черно-белую клетку.
«Правда пребудет с Солдатами», - прорёк старец грешнику.
Солдаты заполняют мир.
Мы с тобой понимаем друг друга с полувзгляда, Клоэ; мы обе – куклы, созданные мастером. Мы похожи. Слишком похожи, чтобы стать истинным Нуаром. Ты будешь для меня, как Сильвана для нее – до самого конца, моя тень, ветер, погасивший собственную свечу.
А пока – спой для меня, Клоэ. Ты ведь уже предчувствуешь, что будет – пусть неосознанно, и хмуришься. Рядом со мной ты счастлива... Только вот я не могу быть собой, когда ты близко.
Я просто хочу, чтобы она была счастлива.
«Ненавижу, когда со мной играют!»
Я буду защищать ее. До последнего. Я могу предать себя – но не ее.
Ненавидеть по-настоящему можно, только если по-настоящему любить...
Однажды согрешившему назад пути нет. Грех его пребудет с ним вовеки. Но и любовь суть столь же вечна.
Пламенная женщина, которая никогда не сдается – вот кто она, отличающаяся от меня, как огонь ото льда, яростная и прекрасная. Шаг за шагом отдаляясь от нее, я не могу отвести взгляда от ее склоненной светловолосой головы. В этот момент мои чувства к ней подобны акварели; мне так хочется утешить ее... унять ее боль.
Но я не имею на это права. Я должна уйти.
«Правосудие стало основой моей жизни; я знаю, этот путь дан мне божественными силами; превосходящая мудрость и первородная любовь... Вечность станет моим спутником».
Вечная Тьма.
Я – Нуар. Истинный Нуар.
Сегодня пасмурно. И парные рельсы заканчиваются – на этом самом месте.
Я знаю... Ложь есть ложь. Я понимаю это. Понимала с самого начала. Кем бы ни хотела быть, я – та, кто я есть. Я – страшная тайна.
«Как только мы узнаем правду... Я убью тебя».
На что я готова пойти, чтобы узнать свою тайну? Я готова рискнуть жизнью – эта жизнь с самого начала не принадлежала мне – но ее, которая решает за меня и за которую решаю я, чей темный саван защищает души младенцев от ночных страхов, я не отдам.
«Пожалуйста... Позаботься о Мирей».
Я вспоминаю, чего не было... Я отправилась в паломничество, чтобы узнать свое прошлое.
Но сейчас начинаю сомневаться, нужно ли мне это. Настоящее для меня во много раз ценнее – потому что в настоящем есть она. Я не хочу вспоминать то, что было.
Я...
«I will undertake the case. Noir».
Солдаты не получат ее – как не получили раньше.
«Кровь Солдат пропитает пустошь... И в великую реку соберётся», - так молвил старец.
Непорочный грех – Les Soldats. Их цель...
«Target: NOIR».
...совершать грехи, помогая другим. А Нуар – часть Солдат. Карающие длани, направляемые Верховной Жрицей. Солдаты пропитали мир; Солдаты – и есть мир?
Нет. Они давно забыли свое предназначение. Они одержимы властью. За тысячелетие своего существования Солдаты изменились; все изменилось, и вернуть то, что было раньше, невозможно. Так было всегда.
И так будет.
Они давно забыли истинное значение фразы Le Grand Retour. Все. Даже Альтена, Верховная Жрица, ради воплощения своего идеала готовая пожертвовать кем угодно. Она считает, что ненависть может спасти, и пытается переделать мир к лучшему, калеча чужие души.
Две длани Солдат, две девы.
Но разве можно создать лучший мир, убивая? Грех порождает грех; бесконечный круговорот, и не будет лучше. Все во Вселенной уравновешено, и задача Нуар состоит вовсе не в том, чтобы строить новый порядок, при котором будут счастливы все. Это утопия.
Альтена не желает видеть истинное положение вещей. Более того, жертвуя чужими жизнями ради собственных интересов, Альтена играет с огнем, и рано или поздно этот огонь пожрет ее, не подчинившись ей даже в ее смерти.
Огонь, имя которому – Нуар.
«Судьбоносное имя из глубины веков.
Две девы, что несут погибель.
В пламя адское души их тёмные...
Заблудших да низвергнут».
Настоящий Нуар – это тот Нуар, который нужен в новом времени.
Длань любви, обрамленная тенью греха.
Нет, я – не длань любви, которой сочла меня Альтена.
Но, мне кажется, я знаю, что такое любовь. Чувствую.
Я никогда не строила иллюзий, воздушных замков, как Клоэ. Я убиваю людей и ненавижу себя за это, а она...
Она – мое второе «я», не принимающее реальности, живущее иллюзиями, подчинившееся умелому манипулятору.
Если любовь может убивать, значит, ненависть может спасти, не так ли, Альтена? По-твоему, я – убивающая любовь, а Клоэ – спасающая ненависть?
Не бывать этому. Воплощение любви... не несет в себе Тьмы, как бы черна ни была нить, протянувшаяся между двумя дланями.
Чтобы она ни говорила, ее цветок не потемнеет никогда. Хотя бы потому, что я не перестану поливать его.
«Тебя и ее... вскоре могут ждать тяжкие испытания. Пожалуйста... Протяни ей руку помощи. Любовь и правда может принести смерть... но ненависть не может принести людям спасения. Не может!»
Я позабочусь о ней, как обещала, пусть не помню об этом. Я...
Длань тьмы, дарующая нуждающимся милосердие.
Да, это я. Не Клоэ. Я – Тьма, а левая рука Тьмы – это Свет. Вот почему...
«Мирей».
Становление Нуар проходит в единственно реальном месте, затерянном во времени.
«На карте этот остров не обозначен. Настоящие места никогда не отмечаются на картах».
Я знаю это место, одно из немногих, которые нельзя найти на картах. Я была там. И должна вернуться туда – чтобы умереть и родиться заново.
Но я не могу оставить ее. Увенчанная короной из цветов, та, в чьем взгляде нежность... и любовь, она сама – как цветок; разве я могу позволить ей завянуть?
«Отсутствие выбора».
Нет... Выбор есть всегда.
Ты научила меня этому, Мирей.
Две как одна, карающий меч на страже Солдат.
Судьба – словно волны, как стихия; но даже стихию можно побороть, а судьбу – изменить.
И тогда...
«Мрак ночной однажды яркий луч света рассечет!»
Этот мир полностью оплетен Тьмой.
Поэтому, вместо того, чтобы умножать и сгущать ее, мы будем искать Свет.
Возвращение Нуар невозможно. Возможно лишь Рождение. Мы умрем – и родимся заново.
Мы больше не станем служить абстрактному благу, якобы воплощенному в интересах Солдат и Верховной Жрицы. Длани мои темны, и грехи мои пребудут со мной. Но приму их я как я настоящая, родившаяся благодаря ней, а вовсе не та, кого из меня пыталась сделать Альтена.
И Мирей – вместе со мной. Теперь мы не расстанемся. Никогда.
Две Длани Солдат.
Нет, мы не будем теми, кем нас считали Солдаты и Альтена – мы станем чем-то большим. Разбитые часы, разбитые идеалы; идеал – не дар Бога, а всего лишь Его обещание, разве ты не знала этого, Верховная Жрица? Мы – идеальные убийцы, слепо подчиняющиеся приказам – умрем в тот миг, когда разобьются часы Солдат. А настоящие мы пойдем своим путем.
Путем того Нуара, который пришел на смену старому – ибо нет судьбы кроме той, что мы сами творим.
«Если не хотите почувствовать гнев тьмы – пропустите».
Мы вернемся домой... и я приготовлю чай. Обо всем остальном можно будет подумать потом.
Так и случится. Совсем скоро... Когда я вспомню себя. А пока...
- Я не отдам тебя им. Ни за что.
Вздох. Я бегу – я должна помочь ей. Остальное не имеет значения, даже моя тайна, ведь я...
- Я люблю тебя, Mireyu.

Весна 2009 – лето 2009